Это были сумасшедшие три дня.
Я издам книгу «Полякольникова и её Идеи». Покажите мне ещё хоть одного такого человека, который попрется ночью в лес, встречать рассвет? В холодный лес, полный маньяков! В мрачный абсолютно тёмный лес!!!
Два дебила - это сила! Слава Эру, я отговорила её ставить палатку. Там и без того было жутко.
Мне никогда не было так страшно. Мы сидели на неразложенной палатке, под каким-то склоном, аки хоббиты, спрятавшиеся от назгула, и ждали. Полякова - рассвета, а я - скорой смерти.
Смеркалось.
НИЧЕГО не было видно. На черном небе чернели макушки елей. Только высыпавшие звёзды спасали меня от безумия. Иначе бы я решила, что мы попали в небезызвестную картину Малевича.
Но хуже темноты была тишина, полная шорохов! Гремучая змея, десять штук волков, злые русалки, бешеные катерки и плещущиеся в глубине реки батискафы врагов создавали зловещую симфонию ночи.
Нас окружали. Чашки.
Мы пели Гимн России.
Наконец я добилась своего и мы решили двинуться в обратный путь. Я воспряла духом, а вот Полли сникла. По её мнению, идти через Абсолютную Ночь с фонариком было равносильно суициду. Но я взяла фонарик, который тускло освещал не больше чем на два шага вперёд, и мы пошли. Это было, знаете ли, потрясающе. Главное, по закону жанра, не сходить с тропы. О том, что будет, если мы вдруг свернем не на ту тропку, я не задумывалась.
На тусклый свет нашего фонарика не вышли ни Фавны, ни Кентавры.
А когда мы выбрались из Леса и впереди увидели Свет СВФ...Ооо... Тут-то и начинаешь понимать все эти проклятые поэтические метафоры, мол, был я во Тьме, но впереди забрезжил Свет, бла-бла-бла....
Дальше всё было хорошо, и там были такие звезды и в таком количестве, что я слегка сошла с ума. Я лежала в одиночестве на холодном-холодном столе в садике, а звёзды падали на меня где-то давно, много-много световых лет назад....А потом я кружилась по саду, глядя вверх, и звёзды кружились, и мир вокруг кружился, и земля кружилась...А потом я падала, и крепко цеплялась за траву, потому что мы с огромной скоростью неслись навстречу Вселенной.
Я издам книгу «Полякольникова и её Идеи». Покажите мне ещё хоть одного такого человека, который попрется ночью в лес, встречать рассвет? В холодный лес, полный маньяков! В мрачный абсолютно тёмный лес!!!
Два дебила - это сила! Слава Эру, я отговорила её ставить палатку. Там и без того было жутко.
Мне никогда не было так страшно. Мы сидели на неразложенной палатке, под каким-то склоном, аки хоббиты, спрятавшиеся от назгула, и ждали. Полякова - рассвета, а я - скорой смерти.
Смеркалось.
НИЧЕГО не было видно. На черном небе чернели макушки елей. Только высыпавшие звёзды спасали меня от безумия. Иначе бы я решила, что мы попали в небезызвестную картину Малевича.
Но хуже темноты была тишина, полная шорохов! Гремучая змея, десять штук волков, злые русалки, бешеные катерки и плещущиеся в глубине реки батискафы врагов создавали зловещую симфонию ночи.
Нас окружали. Чашки.
Мы пели Гимн России.
Наконец я добилась своего и мы решили двинуться в обратный путь. Я воспряла духом, а вот Полли сникла. По её мнению, идти через Абсолютную Ночь с фонариком было равносильно суициду. Но я взяла фонарик, который тускло освещал не больше чем на два шага вперёд, и мы пошли. Это было, знаете ли, потрясающе. Главное, по закону жанра, не сходить с тропы. О том, что будет, если мы вдруг свернем не на ту тропку, я не задумывалась.
На тусклый свет нашего фонарика не вышли ни Фавны, ни Кентавры.
А когда мы выбрались из Леса и впереди увидели Свет СВФ...Ооо... Тут-то и начинаешь понимать все эти проклятые поэтические метафоры, мол, был я во Тьме, но впереди забрезжил Свет, бла-бла-бла....
Дальше всё было хорошо, и там были такие звезды и в таком количестве, что я слегка сошла с ума. Я лежала в одиночестве на холодном-холодном столе в садике, а звёзды падали на меня где-то давно, много-много световых лет назад....А потом я кружилась по саду, глядя вверх, и звёзды кружились, и мир вокруг кружился, и земля кружилась...А потом я падала, и крепко цеплялась за траву, потому что мы с огромной скоростью неслись навстречу Вселенной.